Фамилия Белогрудовы в Латвии сейчас встречается редко. В самой Гравёрской волости Аглонского края в настоящий момент проживает всего лишь один ее носитель. Однако, было время, когда представителей этого древнего староверского рода стало так много, что их именем назвали целую деревню. Кстати, она до сих пор существует.

   Писать о Белогрудовых сложно. Во-первых, потому, что самих носителей фамилии осталось мало, во-вторых, разделение на отдельные ветви произошло так давно (скорее всего в конце 18 - начале 19 вв.), что установить степень родства весьма проблематично. Тем не менее, мы постараемся максимально полно отобразить историю этого славного староверского рода.

Происхождение фамилии. 18 век.

  Фамилия происходит  от прозвища « белогруд», « белогрудый», что указывает на самый яркий физиологический признак родоначальника (-ов). Надо заметить, что изучать историю фамилий, образованных от прозвищ значительно легче;  прозвище, как некий знак, указывает на принадлежность к роду.

   В нашем распоряжении имеется фотокопия книги известного латгальского исследователя и публициста Болеслава Брежго (1887- 1957гг.) « Latgolas inventari un generalmēreišonas zem’u aproksti 1695.- 1784.» Daugavpils. 1943., любезно предоставленная рижским историком Олегом Пухляком. «Инвентарь Динабургского староства за 1737г.», помещенный на страницах 11-12,  нам ничего не дал. И вообще, информации о староверах в нашем крае в данный период  нет.

  В « Описании г. Дюнабурга и его уезда 1784г.» мы находим массу населенных пунктов русского происхождения, которые в подавляющем большинстве своем сохранились до настоящего времени. Это староверские деревни. Однако, деревни Белогрудова (-о) еще нет.

  Необходимую информацию мы нашли в историко-юридических материалах 1903г. ( выпуск 31-й), подготовленных  исследователем Дмитрием Ивановичем Довгялло ( 1868-1942гг.). Рекомендуем- www.book-old.ru (см. информацию по Витебской губернии)

  1765г.  В деревне ( в тексте по-польски – Axionow obrab) Аксёнова (-о)  мы находим запись -  „ Maxim Bialorhud”, а чуть далее, в деревне Эгли (-шки), - по-польски оbrab Egliszki,-  „ Iwan Bialohrod, bialoruski”. В первом случаев в написании прозвища, вероятнее всего, случилась описка, и мы, наверное, имеем возможность познакомиться с родоначальниками фамилии Белогрудовых, степень родства между которыми установить невозможно.

   Первое же упоминание д. Ковалёва (-о) относится ко второй половине 60-х годов 18 в. и зафиксировано в так называемом « Реестре» Алексея Хрущова, дословно ( хотя и с копии копии) воспроизведенном в исследовании Михаила Ивановича Лиллеева ( 1849-1913гг.) « Из истории раскола на Ветке и в Стародубье. XVII- XVIII вв.» Выпуск I. Киев. 1895 г. С.132 (см. сайт www.book-old.ru в разделе «Раскол»). Связь латгальских староверов с ветковскими в 18 в. была устойчивой и интенсивной, о чем будем отмечено далее.  

   Наше предположение. Деревня Эгли, находясь  в непосредственной близости с разросшейся в 19 в.  деревней Белогрудова (-о), в 20 в. слилась с нею и сейчас лишь узкий круг людей вообще знает о ее прежнем местонахождении. Эта деревня, скорее всего, и стала первым прибежищем  предка Белогрудовых. Иван Белогруд указан с припиской о своей « национальности» - белорус (т.е. отмечен его отличительный признак), а Максим такой приписки уже не имеет, поэтому мы можем предположить, что Максим - это сын Ивана (отличительный признак уже утерян), который вырос в среде, где преобладали русские.

   Размышление о национальности и  вероисповедании. Русскоязычное население Граверского войтовства Динабургского староства  четко делится на три категории: 1. указано, что он москаль (русский); 2. указано, что он белорус; 3. вообще не указано национальности, но по имени и фамилии очевидно, что русский. В количественном выражении это выглядит следующим образом: москалей- 21 (40%;  вместе с москалями один раз упомянуты «иные» – не указано количество); 2. белорусов- 8 (15%); 3. остальных- 33 (55%). Всего - 52 . Любое размышление предполагает относительность, отвлеченность и, как не прискорбно, ошибочность, однако, мы рискнем.

    Кого могли в середине 18 века назвать москалем? Человека с ярко выраженными признаками своей национальной, религиозной и социальной принадлежности. Кто мог  сохранить такие признаки? Человек, недавно пришедший. Пришлый. Чужой. Из иного мира, но явно русского, московского происхождения или имеющий непосредственную связь с Москвой.  До 1772г. применительно к Речи Посполитолй – это исключительно староверы. Староверы - федосеевцы? Остановимся пока на этом…

   Кого могли в середине 18 века назвать белорусом? Точно так же, как и в случае с москалем. Предположить некое перемещение белорусов  внутри одного государства просто, сложнее определиться  с причинами: воля помещиков, свое желание, некое насильственное действие… Сразу вспоминаются два «выгона» из Ветки (1735 и 1764 годы). Т.е. в наших краях могли поселиться «белорусы» - ветковские  староверы (поповцы, поморцы или федосеевцы), бежавшие в конце 17 в. из центральных регионов России такие же русские и поселившиеся на р.Сож на гомельщине.

  Как ни странно, но больше вопросов  вызывает категория лиц, явно русского происхождения, но не обозначенная словом москаль. Русские, давно (с 12 в.-? с 15-16. вв.-?) живущие в Латгалии, и, стало быть, давно утратившие непосредственную связь с Москвой и Россией? Или потомки староверов (в первом, втором поколении), бежавших из России в середине 17- начале 18 веков,  которые также утратили непосредственную связь с родиной, приспособились к местным условиям, не утратив при этом своей религиозной и языковой идентичности? Видимо, одно и другое предположения имеют право на существование.

   Есть в инвентаризации еще одна крайне интересная информация. В той же деревне Эгли (-шки) упомянуты проживающими „ Sienkova wdova” и „ Siderowa wdova”. Явно русские вдовы неких Сеньки и Сидора вряд ли могли быть староверами – федосеевцами, в принципе отрицавшими брак.

   Таким образом, мы можем с большой долей вероятности предположить, что в 60-е годы 18 в. в Граверском войтовстве  Динабургского староства проживали как русские,  живущие  здесь веками, так и пришедшие относительно недавно. Среди пришлых преобладали староверы-федосеевцы, не утратившие связь с родиной и Москвой; из-за особого отношения к браку и в силу естественных причин эта категория жителей, к концу 18 – началу 19 вв. практически иссякла. Малую часть пришлых составляли « белорусы», скорее всего беженцы с Ветки, в недалеком своем прошлом также русские, которые в 18 в. ассимилировались с  русским населением Латгалии.

  Забегая вперед, скажем,  что, по нашему глубокому убеждению, федосеевское  мировоззрение  у местных староверов в 18в.  во-первых, не являлось доминирующим, во-вторых, естественным путем в конце 18 – начале 19 вв. совсем угасло. Варковский собор в 1832г. стал не началом утраты староверами федосеевского взгляда на мир, а завершающим аккордом  его давно случившегося отмирания, свидетельством  фактического  перехода  к поморскому миропорядку ( подробнее в книге литовских исследователей Надежды Морозовой и Григория Поташенко « Хронограф Литовский, сиречь Летописец степенный древлеправославного христианства», вышедшей в 2011г., где опубликованы как решения Варковского собора, так и иные документы, свидетельствующие в пользу нашей точки зрения). Стоит напомнить читателям о жаркой полемике федосеевцев с поморцами по проблемам брака, развернувшейся во второй половине 18в., в которой проявился удивительный талант Ивана Алексеева (1709-1776гг.), убедительно доказавшего необходимость супружества, освященного церковью.         

   Не стоит также забывать, что все вышеперечисленные категории русских жили бок – о - бок с белорусами-католиками, поляками, и, разумеется, латгальцами. Католики имели свои храмы в Аглоне, Аулее, Извалте, староверы молились абсолютно в других деревнях - сначала в моленной, что была построена в д. Михайлино (иногда в документах встречается Михайлово), затем, когда она сгорела вместе со всеми деревенскими домами, в моленной, которую возвели в д. Ковалёва (-о). Однако, это было практически одно пространство, т.к. расстояния между вышеупомянутыми населенными пунктами порой не превышает 3-х км. Иметь ежедневно перед глазами пример иного уклада жизни – большой соблазн. Особенно, если обещанный « конец света» так и не наступает и природное естество  берет свое…

Начало ветвей.

     Самым явным свидетельством полного отвержения староверами федосеевского мировоззрения является признание брака. Конец 18 – начало 19 вв. в Латгалии – это время демографического взрыва у представителей Древлеправославия, количественного насыщения занимаемого пространства, начало многих, известных ныне родов и будущих фамилий.

    Белогрудовы в горячий 19 век вступали по крайней мере четырьмя  представителями, которые затем и создали  четыре основных ветви – от Иоанна, от Григория,  от Филиппа и  от Василия. Степень их родства и связь с Иваном и Максимом, жившими в 1765г.,  установить не представляется возможным, их объединяет лишь фамилия, образованная некогда от прозвища.

/ продолжение следует/

Игорь Платонов, магистр истории.