Не стало родни. ( С.8)
Мне помнится ясно Якобштадский собор. Рисую прекрасно Тот высокий забор,
Который от ада Стеной каменной стал. Где же Божья награда, Кто людей разлучал?
Несговорчив народ В естестве он родня. Глянь назад и вперед- Это правда да-да.
Эгоизм, каприз Людей в пыль раздробил, Как высокий карниз От земли отделил.
Рылом точит, как крот Очень чванный народ. Нет, не стало родни И ни в чем,ни, ни, ни.
Весна ( С.9)
С появлением первой птички Стал яснее солнца луч. Две чирикают сестрички, Не боясь грядущих туч.
Ручейки, катясь с горы, Про весну журчат, поют. Они несут привет весне, И шумно плескаясь бегут.
Они пенистой струею Разбрелись во все концы, И бурливою волною Влились в море с крутизны.
Лесов песня изменилась. Слышны звучно- крик и писк. Природа снова оживилась. Дряхлый весел стал старик.
Солнце светит, птичек радость. Везде сияют 6 юность, младость. Но не изменил Бог и спокон Суровый, грубый наш закон.
Посвящение 7-му старообрядческому съезду. ( С.21- 22)
Катились века, как морские волны, В порядке чередой промелькнули. Грустила наболевшая грудь не одна. Не раз тяжело наши предки вздохнули. Не засветит с востока четвертый век, Когда собрались в Никее патриархи, Не равен в величии человек, Оставили Ария без души и рубахи. Сам Бог доныне ничего не сказал, Чтобы безспорно понимали величия силу. Догмат Арий один изменял, И прогнали его, как скотину. Не сияет догмат Христов, Что есть яркое солнце на земле- любовь. Если бы жить мы могли без оков, Не лилась бы невинная кровь. Бог сказал нам в любви пребывать, Любя не могли бы гнать, проклинать. Те святые должны бы лишь быть, Которые могут вечно любить. Так текли времена, Море и шквал волновался. До нас докатилась волна. Не раз народ шумя, собирался. Ковали законы, ковали твердыни, А житейская буря нам напевала- Мало любви, больше гордыни, А время волна неспеша подмывала. Есть ли незыблимый закон на грешной земле, Нетлеющия твердыни вечных основ. Солнце слабо сияет : правды, любви Очень мало , сказал нам богослов. По примеру минувших веков. В Якобштате слетелись, как птички, Упало с плеч бремя оков, Там были и хитры лисички. Не все то твердили, что было в умах, Болезненных дум много укрыли. Шуму хватило в закрытых стенах, А за стеной ветры, свистя, говорили : - " Долговечен закон лишь вселенной , Лишь он велик, глубок, неизменный, Мы, живя на земле, вечно будем вздыхать, И законы судьбы изменять, изменять". / съезд проходил в феврале 1927г.- И.П./
К М.А.К. ( С.74)
Мы много слыхали ласки на словах Но на деле пока ничего не видим. Все сумрачно кружится в пыльных небесах. Молчим и словом никого не обидим. Но время мчится быстро вперед И заметно редеет сумрачная пыль. Тяжелый жребий и обиду запомнит народ И спросит отчета гигант богатырь. Не будет ли поздно с отчетом возиться? Накипь и обида - это не пыль. А не лучше ль пользу в срок потрудиться, Пока над всем луч правды не озарил! / скоре всего обращение к депутату Мелетию Каллистратову- И.П./
Смерть бедняка.( С.75)
Доля бедняка одинокая. От нужды и обиды рана глубокая. Жизнь подкосила она бедняка,- Мочи не стало не сильна рука. Яма глубока, холодна и сыра. Страдальца страшить , что в ней жизнь не мила. И видит он яму , к ней ближе идет. Сознанье досады волною несет. Подходит вплотную, а света так жаль. О, приют нежеланный! На сердце печаль. И глянув на яму, бедняк стал бледней, Сжавши больную рану, сказал : - " Эй, вы, поскорей! Палачи, предательски руки, Вас не тревожат обиды и муки. Вы яму копали , вы смерть принесли. Меня света лишили, буду жить я в земле. Так довольно же мучить, терзать и губить. Берите лопаты, без вас буду жить. Заройте скорее меня вы в землю. Из гроба увижу ночную луну. Из гроба увижу ночные туманы. Лишь гроб залечит мне смертельныя раны. Лишь гроб навсегда меня приютит И раны души навсегда залечит".
Тексты опубликовал Игорь Платонов, магистр истории.
| 
